sternman
Webmaster
Репутация45
Возраст: 39
Пол: 
Зарегистрирован: 07.04.2007
Сообщения: 3437
Откуда: Минск
Награды: Нет
|
| # Добавлено: Вс Янв 13, 2008 1:47 am Заголовок сообщения: О соединении всех |
 |
“О СОЕДИНЕНИИ ВСЕХ”
О. Георгий Чистяков
Мне вспоминаются 70-е годы, эпоха митрополита Никодима и кардинала Иоганна Виллебрандса, когда казалось, что не только враждебность, но и просто настороженность в отношениях между католиками и православными окончательно ушли в прошлое. В Москву прилетали кардиналы в красных сутанах и участвовали в богослужениях в Елоховском соборе. Папе Павлу VI с амвона провозглашались многия лета, а православные старушки брали благословение у католических иерархов и у простых латинских батюшек, как, например, у отца Жака Лёва, и все это никому не казалось странным. Никто в России не собирался объединяться с католиками (а на Западе с православными) в какую-то одну структуру, но в большинстве своем мы тогда прекрасно понимали, что времена религиозных войн прошли и прошли безвозвратно.
Стало ясно тогда и то, что, в главном мы, христиане разных исповеданий, едины, что разъединяют нас и противопоставляют друг другу только частности, но не суть нашей веры.
Все православные люди с радостью принимали подарки из Брюсселя, книги от Ирины Михайловны Посновой, тайно привозившиеся в СССР западными дипломатами: Библии, которые так и назывались “брюссельскими”, два разных издания Нового Завета, акафистники, молитвословы, “Цветочки” святого Франциска и “Путь к спасению”Феофана Затворника, а также благоуханную книгу Сергея Большакова “На высотах духа”, в которой рассказывается о делателях Иисусовой молитвы в монастырях и в миру. И никто не пугался оттого, что издательство “Жизнь с Богом” было католическим и существовало на деньги Ватикана.
“Мы приходим к мысли о необходимости интегрального христианства, включающего всю гамму духовных путей и переживаний”, писал именно в эти годы о. Александр Мень.
“Причины раскола, — утверждал он, — лежат вне чисто духовной сферы”.
В сущности именно к такому выводу пришли тогда и Папа Павел VI вместе с Патриархом Афинагором. Это они (Папа и Патриарх вместе со своим Синодом) 7 декабря 1965 года торжественно заявили, что “твёрдо решили не упускать ни одной возможности к проявлению жестов, вдохновленных любовью, которые могли бы содействовать развитию начавшихся братских отношений между Римско-католической Церковью и Константинопольской Православной Церковью”.
Папа Римский Павел VI наносит визит Вселенскому Патриарху Афинагору. Константинополь. 1 января 1967
Папа Римский Павел VI наносит визит Вселенскому Патриарху Афинагору.
Константинополь. 1 января 1967
Патриарх и Папа, имея в виду взаимные анафемы, которые обрушили на головы руг руга православные и католики в 1054 году, заявили, что они, “сожалеют об оскорбительных словах, о необоснованных упреках и осудительных жестах, которые как с одной, так и с другой стороны окрасили собою печальные события того времени” и подчеркнули, что “желают изъять из памяти и среды церковной акты отлучения, которые затем последовали и воспоминание о которых до наших дней служит препятствием к сближению в духе любви, и предать их забвению”. Так, по сути дела, был положен конец почти тысячелетней схизме, разделившей католиков и православных, а шире Восток и Запад.
Понятно (и Папа с Патриархом прекрасно это сознавали), что “этот жест справедливости и взаимного прощения” был “недостаточен для того, чтобы положить конец разногласиям, как древним, так и недавним”, но начало подлинному миру между христианами, о котором молился Сам Иисус в Гефсиманском саду, говоря “да будут все едино”, в этот момент уже было положено.
“Я верю, — писал приблизительно в эти годы о.Александр, — что молитва “о соединении всех” обретет силу, когда перестанет быть только формулой, а наполнится живым конкретным содержанием”.
Именно это живое содержание литургической молитвы о соединении всех, звучащей не случайно, наверное, в самом начале обедни, почувствовали мы в конце 60-х и в 70-е годы. Это было, действительно, время, когда христианство стало осознавать себя интегральным и, по словам о.Александра Меня, “включающим всю гамму духовных путей и переживаний”.
Это были годы, когда “Цветочки” читались наравне с Летописью Серафимо-Дивеевской обители, а святой Франциск или Тереза из Лизье стали восприниматься как, что называется, “наши” святые, не чужие, не западные, не римские, но именно наши. “Повесть об одной душе” святой Терезы переписывалась на машинке и тайно от начальства и “органов” размножалась на ротапринте (который был аналогом современного ксерокса) также часто, как и книга Александры Ярмолович об отце Алексии Мечеве или знаменитая “Невидимая брань” Никодима Святогорца.
Католиков, а в особенности греко-католиков, т.е. католиков восточного обряда, ненавидела советская власть. Но мы-то прекрасно понимали, что эта ненависть объясняется только тем, что Папа и Ватикан не верят россказням агитаторов-пропагандистов о том, как хорошо и прекрасно живется верующим в СССР, а постоянно требуют от советского руководства изменения политики по отношению к религии и отказа (хотя бы частичного) от агрессивного государственного атеизма. Именно этого потребовал в 1967 году Павел VI, когда его в Ватикане посетил Н.В.Подгорный.
* * *
Сегодня ситуация изменилась. Об экуменизме говорят мало и, скорее, с осуждением. Я объясняю это тем, что вышедшее наконец на свободу после того задавленного состояния, а попросту — рабства, в котором оно пребывало в годы советской власти, сознание православного человека сегодня более всего озабочено самоидентификацией, поисками ответа на один вопрос: что такое православие. Но как можно понять самого себя? Прежде всего, дистанцировавшись от иного, от другого, от того, кто почему-то молится и осеняет себя крестным знамением как-то по-другому.
Думаю, что именно этим объясняется распространенное среди православных людей сегодня нежелание вести братский диалог с католиками и протестантами, доходящее порою до того, что все католическое объявляется еретическим, ложным, а, главное, не представляющим никакого интереса для православного человека. Католичество кажется многим сегодня опасным только по той причине, что человек, лишь недавно открывший для себя православие и еще не вполне понимающий, что это такое, боится, что знакомство с католичеством или протестантизмом отвлечет его от главного —от его врастания в православие.
При этом как-то нелепо забывается, что католики и протестанты православным не враги, но надежные и испытанные в годы гонений друзья. Ведь это Римские Папы, начиная с Бенедикта XV, которого называли даже “русским папой” за то, что он пытался спасти Николая II и его семью, и поручил государственному секретарю Ватикана кардиналу Гаспари послать Ленину телеграмму, где были следующие слова: “Из осведомленного источника сообщают, что члены Вашей партии преследуют служителей Бога, особенно исповедующих православие. Святой отец Бенедикт XV заклинает вас строжайше приказать, чтобы воздавалось должное уважение священникам, к какой бы религии они не принадлежали”. Узнав об этой телеграмме, митрополит Владимирский и Шуйский Сергий (будущий патриарх) от имени Священного Синода отправил благодарность Римскому Престолу за заступничество и был вскоре арестован ЧК, а святой Патриарх Тихон в письме к латинскому митрополиту фон Роппу писал, что “все православные были весьма утешены, узнав из газет, что Римский Первосвященник поднял, через посредства кардинала Гаспари, Свой голос пред Чичериным по поводу гонений на русскую Церковь”.
Наконец, узнав о голоде в Поволжье 5 августа 1919 года Бенедикт XV обратился с призывом ко всем цивилизованным нациям собирать пожертвования для голодающих. 21 декабря 1921 года Папа передал д-ру Фритьофу Нансену, Верховному комиссару по снабжению России продовольствием 500 000 лир для оказания помощи всем нуждающимся “без различия вероисповеданий”. Наконец, когда Патриарх Тихон был арестован, именно Бенедикт XV требовал его немедленного освобождения. И это только малая толика фактов, говорящих о том, как реагировала Католическая Церковь на преследования верующих в советской России. Вспомним и о том, кто в течение всего периода коммунистического рабства издавал и тайно переправлял в СССР книги Священного Писания: католики и протестанты. А уж если вспомнить о том, кто первый, выступая по советскому телевидению, призвал на своих слушателей благословение Божие, то придется признать, что это был президент США Рональд Рейган, верующий христианин, протестант.
Официальный представитель Святого Престола в России архиепископ Антонио Меннини заметил недавно, что наша задача как верующих заключается в том, чтобы “не пытаться сделать других такими же, как мы сами, но разделять вместе с ними преображающую радость знания Бога и общения с Ним, чтобы другие могли стать самими собой, настолько же непохожими на нас, насколько они уникальны в глазах Бога”. “Особенно сегодня, в раздираемом раздорами и противоречиями мире, — сказал Меннини, — христианские Церкви призваны возглашать спасительную тайну Воскресения Христова”. Говоря о необходимости восстановления церковного единства, он подчеркнул, что “не через единообразие мы можем стать едиными, но через то единение, которое возможно только через уникальность”. “Подобно тому, как отдельные звуки составляют аккорд”, — добавил он. И как тут вновь не вспомнить о словах о.Александра Меня “о необходимости интегрального христианства, включающего всю гамму духовных путей и переживаний”.
Христианский Запад к тому, чтобы становиться богаче за счет духовных сокровищ Востока уже готов. На французский, английский, итальянский языки уже давно переведены такие книги, как “Откровенные рассказы странника”, “Моя жизнь во Христе” Иоанна Кронштадтского и многие другие. Преподобный Серафим Саровский почитается на Западе наравне с католическими святыми. В его честь называются храмы, его иконы распространены повсеместно, а целые монашеские общины считают его своим небесным покровителем. Поэтому неуместными выглядят слова современного российского исследователя о том, что “Преп. Серафим — это то, что мы предъявляем всему западному, отпадшему от православия миру, который глух и слеп к Фаворскому свету Преображения”. Преподобный Серафим — не только любимый святой о.Всеволода Рошко, который был католиком восточного обряда, но и тысяч французских, итальянских и т.д. католиков, многие из которых специально приезжают в Россию, чтобы побывать в Дивееве и приложиться к его мощам.
В начале 90-х годов у нас назад в Библиотеке иностранной литературе была организована книжная выставка, посвященная католической литературе Франции. Среди привезенных книг было иллюстрированное жизнеописание преподобного Серафима, написанное специально для Французских детей. Как можно после этого говорить, что Запад глух к заветам Саровского старца? Что же касается Фаворского света, то нельзя не отметить, что творения Григория Паламы давно уже переведены на западные языки, а католические богословы давно включили их в число тех духовных сокровищ, которыми гордится западное богословие. Для того, чтобы это понять, достаточно прочитать рецензию кардинала Шарля Журнэ на вышедшую в 1959 г. по-французски книгу о И.Мейендорфа о Григории Паламе. И вообще говорить о том, что Запад отпал от православия по меньшей мере смело. Католические, англиканские и протестантские богословы относятся к православию с величайшим уважением и, я бы сказал, благоговением. Это я могу сказать как человек, которому постоянно приходится читать на Западе лекции по православной духовности.
Открытие второй сессии II Ватиканского Собора (29 сентября 1963)
При открытии второй сессии Собора (29 сентября 1963 г.), Папа Павел VI подтвердил совместную с другими Церквами ответственность Католической Церкви за церковные расколы. Обращаясь к присутствовавшим на Соборе представителям христианских Церквей, Папа сказал: “Наш голос дрожит, наше сердце сильнее стучит, ибо их присутствие здесь является для нас невыразимой радостью и источником огромной надежды, так как разделение доставляет нам глубокую боль. Если следует нам приписать вину за этот раскол, то покорно молим Бога об отпущении вины и просим также этих братьев о прощении, если они чувствуют себя обиженными нами. Что же касается нас, то мы готовы простить принесенное Церкви зло и забыть об огромной боли, причиненной длительным расколом и разделением. Чтобы Отец на небесах с милостью принял эту нашу декларацию и возвратил подлинный братский мир между всеми нами…”
Не случайно 9 августа 1978 г. Патриарх Пимен, совершая литию по новопреставленном Павле VI в Богоявленском патриаршем соборе, сказал, что покойный Папа “деятельно способствовал тому, чтобы католическо-православный диалог любви мог перейти в диалог богословский, на пороге которого по милости Божией мы сегодня находимся” (ЖМП, 1978, № 10, с. 55). Патриарх подчеркнул, что в годы понтификата Павла VI “установился тот братский характер отношений между Русской Православной и Римско-Католической Церквами, какой ныне нас глубоко радует”.
Читая письма, которыми обменивались отцы Александр Мень и Всеволод Рошко, живший в Иерусалиме и бывший католическим священником византийского обряда, нельзя не поразиться тому, что о.Всеволод с удивительным упорством отстаивает восточную точку зрения и, я бы сказал, зачастую несправедливо критикует западную духовность. Так, например, он пишет, что у католиков латинского обряда есть свой “особый молитвенный путь… который сопровождается … к сожалению, забвением общественной молитвы”.
“Иногда католики, — продолжает о.Всеволод, — молятся вместе, но это еще не значит, что их молитва общая”. Думается, что этот упрек несправедлив. Литургия часов, которую предписано вычитывать каждому католическому священнику, по сути своей ничем не отличается от вечерни, повечерия, полунощницы и утрени, т.е. служб, собранных в славянском Часослове. Утреня, laudes, вечерня и комплеторий — это всегда общая молитва, которая непременно совершается всеми братьями в монастыре и только приходским священником вычитывается в одиночку, но и здесь он, молящийся как бы наедине с Богом, на самом деле присоединяет свою личную молитву к общей молитве всего народа Божьего. Смысл молитвенного правила, содержащегося в Бревиарии в том и заключается, чтобы всякая молитва совершалась по принципу 132-го псалма “Ecce quam bonum et quam jucundum habitare fratres in unum” — “Как хорошо и прекрасно братьям жить вместе”. “Христианская молитва, — писал в 1970 г. Павел VI в апостольской конституции Laudis canticum или “Песнь хвалы”, — это, прежде всего, молитва всей человеческой общины, которую собирает Христос. Каждый участвует в этой молитве, которая является молитвой единого Тела”.
Общая молитва и в том числе молитва, совершаемая вместе христианами разных исповеданий, это вообще очень важная тема. В окружном послании Ut unum sint —“Да будут все едино”, носящем красноречивый подзаголовок “Об экуменическом долге”, опубликованном 25 мая 1995 года Иоанн Павел II подчеркнул необходимость молитвы о единстве. “На экуменическом пути к единству, первенство, несомненно, принадлежит совместной молитве, к единению молящихся, сплоченных между собой вокруг самого Христа. Если христиане, несмотря на разделение, и в дальнейшем смогут соединяться вокруг Христа в совместной молитве, то постепенно будет расти сознание того, насколько ограниченно то, что их разъединяет, по сравнению с тем, что их объединяет”.
В то же самое время с точки зрения многих православных радикалов “самым распространенным грехом православных экуменистов является совместная молитва с еретиками”. “Поясним, — пишет инок Всеволод (Филипьев), преподаватель патрологии Свято-Троицкой духовной семинарии и сотрудник издательства Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле (США), — что еретиками должно признавать всех “инославных христиан” как уклонившихся от полноты кафолического учения, избравших и предпочитающих свои ошибочные мнения и предания в ущерб неизменному и всеобщему преданию Церкви”. По мнению инока Всеволода “молитва православных христиан с еретиками и тем более с иноверцами есть духовная порча, порожденная экуменизмом, а молитвенно-духовное общение с инославными, зараженными очень тонкой духовной прелестью, мистически отравляет православные души”.
Эта позиция, разумеется, разделяемая далеко не всеми православными, в корне отличается от того, что утверждает Папа Иоанн Павел II, когда подчеркивает, что молитва, в которой соединяются католики и разделенные с ними братья, является “душой всего экуменического движения”.
“Экуменическая молитва — молитва братьев и сестер. Именно потому, что они разъединены, они с ещё большей надеждой встречаются во Христе, вверяя Ему своё будущее в единстве и общении”. Так писал в 1995 году Иоанн Павел II, почти дословно повторив один из основных тезисов о.Александра Меня о том, “насколько незначительно то, что нас разъединяет, по сравнению с тем, что объединяет” . Точка зрения православных радикалов заключается в том, что молиться с христианами иных исповеданий — недопустимо, Папа, наоборот, подчеркивает, что в молитве мы обретаем благодатный путь, который ведет к единству. Коренная разница заключается здесь в том, что Папа считает необходимым искать путь к единству, тогда как сторонники дистанцирования от христианского Запада полагают, что никакого единства с “еретиками” быть не может, ибо единство с ними ведет к отпадению от Бога.
Однако тут снова вспоминаются 70-е гг. и ежегодно совершавшиеся молитвы о христианском единстве, пасхальные и рождественские богослужения в храме святого Людовика в Москве, за которыми неизменно присутствовал и молился православный архиерей, преподававший прихожанам в конце службы епископское благословение. Для московских католиков, у которых тогда никакого епископа, разумеется, не было, это всегда было событие. Это была настоящая молитва о единстве, которая возможна и, конечно же, нужна христианам разных исповеданий, потому что, как заметил однажды в эфире радио “Эхо Москвы” известнейший православный публицист и издатель Никита Струве, “как движение экуменизм — это данность, во-вторых, долг христиан, потому что если христиане не будут иметь между собой братские отношения, кто поверит в благовестие христианства”
Опубликовано в журнале:
«Вестник Европы» 2007, №21 |
.jpg)
Репутация43
Репутация15
Репутация2
